Ты моя ласточка!

Слова этой песенки звучали в устах великолепного артиста эстрады Аркадия Райкина так органично, так тепло и так нежно, что каждой женщине казалось: невинная песенка пожарника адресована именно ей. На самом же деле по-настоящему нежные чувства у Райкина вызывала только одна женщина — его преданная жена Рома, которая любила мужа до самозабвения…

Множество поклонниц сопровождали артиста на гастролях, всеми правдами и неправдами пробирались к гримерке в любом театре любого города, писали пись­ма, признавались в любви… Устоять перед Райкиным было невозможно — отличная фигура, бархатисто-карие глаза и лежащие красивой волной волосы. А голос… Сипловатый, низкий, в нем проскальзывали бархатные нотки, которые обволакива­ли, брали в плен…

Судьба по имени Рома

Однажды старшеклассник Петровской школы в Ленинграде, подающий надежды участник самодеятельности Аркадий Райкин отправился вместе с другими ребятами на «гастроли» в,соседнюю 41-ю школу. Во время выступления внимание Аркадия привлекла девочка-старшеклассница. На ней был надет берет красного цвета, примечательный не только своей яркостью, но и тем, что вместо короткого хвостика, приличествующего беретам, в-нем было проделано отверстие, а сквозь него — пропущена прядь иссиня-черных волос. Тогда Аркадий еще не знал, что девочку зовут Рома и что это — его судьба. Спустя полтора года он увидел Рому на Невском. По воспоминанию самого артиста, она шла так, «будто бы все должны уступать ей дорогу. Мне захотелось поговорить с ней. Но я не решился». Такое признание сегодня вполне может вызвать улыбку, но нравы в прошлые времена были иные, и воспитанные молодые люди имели право заговаривать с девушкам-и, только есл и были представлены друг другу… Спустя три года, когда’ Райкин уже учился на послед­нем курсе института, он встре­тил Рому в студенческой столовой. В тот же вечер они вместе отправились в кинотеатр «Гранд-Палас». Райкин все время смотрел на Рому, и когда ; начался сеанс, он наклонился к ней и прошептал: «Выходите за меня замуж:». Она сказала очень просто: «Я подумай». И через несколько дней Рома ответила на предложение Райкина согла­сием. Между тем отец и мачеха девушки решительно возражали против такого брака.

Отец — Марк Иоффе — извест­ный ленинградский врач, двоюродный брат легендарного физика Иоффе. Мачеха Ромы в 20-е годы занималась организацией детских домов, характер имела командирский. Чтобы воспрепятствовать встречам влюбленных, Рому Руфь — по ее настоянию на лето увезли на дачу в Лугу. Юный «Ромео» -Аркадий — отправился вслед вызволять невесту. Всю дорогу репетировал проникновенную речь, после которой родители Ромы должны непременно дать свое благословение на брак, а его и на порог не пустили… Только и разрешили с Ромой попро­щаться на крыльце…

Пугающая откровенность

Но молодость и сила любви берут свое. Аркадий отстоял свою любовь, и случилось это после того, как родители Ромы побывали у него на спектакле по Мольеру «Смешливые жеманницы», где он виртуозно играл роль слуги Маскариля. И зажили молодожены счастливо сначала у родителей Ромы, откуда «сбежали» к родителям Аркадия Исааковича. Там на свет появилась маленькая Катя. А сколько было радости, когда семья арти­стов в 1940 году получила две комнаты в коммунальной квар­тире на Греческом проспекте. Всего в квартире было 12 ком­нат, в которых обитали шесть семей. Громадные барские хоромы, большой круглый холл, при входе четыре колонны. По коридорам, словцо по улицам, на велосипедах ездили дети. Но быт не тяготил семью — артисты часто ездили на гастроли. Выступая в Днепропетровске, Аркадий Исаакович узнал о начале войны. Детей артистов, в том числе Катю Райкину, не раз пытались эвакуировать из Ленинграда, но куда бы ни приезжали автобусы с детьми, все уже было оккупировано немцами. Тогда эшелон с ребятами отправили в Ярославскую область, в Гаврилов Ям, где Катя Райкина серьезно заболела. За дочкой отправилась Рома. По счастливой случайности состав, в котором ехал МХТ — театр Аркадия Райкина — был последним, который проскочил через кольцо блокады. Вскоре театр отправили в распоряжение командбвания Тихоокеанского флота, и Райкины оставили дочь.

Катю практически на руках у чужих людей. Хозяйка кварти­ры, по воспоминаниям Екатерины Райкиной, относи­лась к ней, просто как к скотине. Из всего того, что ей присылали заботливые родители — а в посылках были и мед, и консервы, и крупы, и caxapt- дочери не доставалось ничего.- Катя Райкина ходила по дорогам и собирала упавшие с грузовиков зерна, копалась в арыках в поисках огрызков. Когда через год за внучкой приехала бабушка, которая и сама чудом уцелела в блокаду, она поняла, что еще месяц и ребенка уже не было бы в живых.

Как-то сестра Ромы спросила у нее: «Почему ты отдала Катю первой попавшейся мерзавке? Как ты могла? Ведь в Ташкенте были многие писатели и компо­зиторы, был MXAT был еврейский театр Михоэлса. Можно было попросить любого. Почему ты поверила именно ей?» И Руфь Марковна ответила своей сестре с пугающей откровенностью: «Дочка у меня могла быть еще, а Аркадия я бы потеряла навсегда».